Николай рванул с места, но через секунду жезл гаишника его остановил. Николай чертыхнулся, нажал на тормоза, и механически опустил руку в карман. Туда упала и булавка.
— Нарушаем, — приветствовал его ехидно гаишник. — Ваши права.
Николай протянул небольшую книжицу.
— Что это? — вытаращил глаза гаишник.
— Конституция! В ней всё о правах написано, — усмехнулся Николай.
— По мне, хоть «Камасутра», где всё нарисовано. Где права? — раскрыл потёртые корочки, гаишник.
— Так-так, — изрек стаж порядка. — Сержант Екатерина Петровна подойдите сюда, — обратился к девушке в полицейской форме.
— Что это за знак в правах, похоже, на булавку. Как представитель женского пола, что вы можете сказать.
Сержант на секунду задумалась, — думаю, за рулем была женщина.
— Где женщина? — обратился он к Николаю.
— Какая женщина?..
— Которая сидела за рулем.
— Так, это, она рядом сидела.
— Что? У вас на груди сидела? — съязвила сержант.
— Нет, рядом.
— Почему булавка у вас в документе, на память о встрече, или как?
— Или как… — задумчиво протянул Николай. — Сначала мы говорили о цветах, а потом она исчезла.
— Где? Под колесами? Откройте ваш бумажник, тьфу, багажник, мне нужно посмотреть, что там у вас?!
— Ружьё и чучело тёщи!
— Разговорчики! За нарушение ношения водительских прав с вас небольшой штраф из четырех цифр. А булавку придется изъять в назидание другим непонятливым водителям.
— Тьфу… — сплюнул Николай. — Операторы машинного доения. Булавкой не уколитесь. Заговорённая она.
— Почему одна фара не горит? — нахмурил брови Гаишник.
— Новая модель «Фольсваген-Кутузов», — парировал Николай, поскорее залезая в машину.
— Екатерина Петровна, выпишите-ка ему ещё один штрафчик на четыре цифры, за пререкания. Поезжайте, уважаемый, — сложил бумажки в карман гаишник. — Екатерина Петровна, а вы пройдёмте-ка со мной. Составим протокол во-о-н в том кафе.